Андрей Морголь - Арсенал эволюции [= Онкоген]

Секунду спустя волшебник утвердительно кивнул, золотистая сфера-заглушка вокруг него испарилась, и разговор прекратился. Вдруг Важимир-Осао резко развернулся и принялся пристально сверлить нас взглядом. Мы едва успели тормознуть и натужно изобразить светскую беседу. Генерал сам на русском языке минуту назад признался, что ничего не помнит из нашего с ним рандеву, но под взором волшебника я чувствовал себя не очень уютно — можно сказать даже, струхнул. Наконец кудесник успокоился и зашагал в прежнем направлении. Отпустив начальника отдела чародейских расследований на приличное расстояние, мы продолжили наблюдение с удвоенной осторожностью.

— У тебя завтра будут проблемы, — бросил я мимоходом.

— В смысле? — уточнил Сашка.

— Охрану короля усилят. Как ты собираешься его мочить — не представляю.

Шаман самодовольно ухмыльнулся.

— И что же мне может помешать грохнуть местного монарха? — Саня на секунду задумался и сам ответил: — Пожалуй, ничего.

— И чем ты его собираешься? Голыми руками?

— А ты мне коготки не…

— Нет! — сразу отрезал я. — Сначала решим — как, а потом уже — чем.

Шаман лишь махнул рукой.

Где-то вдалеке, со стороны башен, послышался жуткий рев, услышав который, прохожие стали с опаской всматриваться вдоль улицы. Через минуту появился источник шума: узкая черная карета с плавными обтекаемыми боками, чем-то в общих чертах напоминавшая подводную лодку. Запряженная тройкой вороных, она неслась по улице с огромной скоростью, а пилота, видимо, не особо заботило здоровье и жизнь граждан столицы. Зато самих горожан личные параметры жизнедеятельности изрядно волновали, поэтому они разбегались врассыпную по сторонам задолго до приближения грозного транспорта. Карета остановилась аккурат подле Важимира-Осао, кверху бесшумно распахнулась дверца, и генерал погрузился внутрь. Мгновение — и экипаж вновь с впечатляющей скоростью понесся вдоль по улице Велеса. Интересно, за сколько этот болид разгоняется до сотни?

— Стратег, стратег, я тактик. Какие планы? — Шаман вывел меня из размышлений.

— Можем пробежаться — продолжить слежку, — улыбнувшись, предложил я.

— И что нам это даст, кроме одышки?

— Пожалуй, ничего. Хотя будет возможность узнать — кто, где и как собирается нас отлавливать.

— А я тебе и так скажу: толпа людей в каждом закоулке города, по фотороботу. Нет, у меня идея получше. Залезем туда, где нас точно искать не будут, — Сашка ткнул пальцем в конец улицы.

— В ту крепость, что ли? — Я на секунду задумался. — По ходу, это и есть та самая цитадель, где до завтра будут прятать Ванко. Ну да, в прятки там играть — само то. Заодно можем встретить кого-нибудь болтливого и полезного. С твоей техникой отшибать память мы теперь можем у любого человека использовать функцию «копировать» и «вырезать» информацию. Только залезем ли мы туда?

— Чего уж проще! — хмыкнул друг.

Как всегда, устами Александра задача выглядела не сложнее похода в ларек. На деле выплывали сложности, по крайней мере, согласно моему пониманию этого слова. Для начала, крепость располагалась в центре огромной площади, которую местный люд не жаловал активными посещениями. Лишь несколько патрулей бодро курсировали по периметру. Таким образом, незаметное шатание возле укреплений в дневное время без шапки-невидимки оказалось трудновыполнимым компонентом нашего замысла. Плюс к этому цитадель была облеплена стражниками, словно рыжий фейс веснушками. Они, казалось, торчали повсюду: на стенах и башнях, выглядывали из окон и бойниц, чуть ли не на флагштоках висели. В общем, посетить этот муравейник двум чужакам без приглашения, по идее, можно было, лишь сдав на входе в гардероб голову, причем без права возврата.

Мы предусмотрительно раззявили рты и смотрели по сторонам, закосив под туристов. Долго так смотрели, прикидывали.

— Ночью, — наконец сдался Шаман.

— Однозначно, — подтвердил я.

Но покрова темноты еще следовало дождаться. Памятуя, как ловко меня выследили в Гладе княжеские контрразведчики, я нынче подошел к делу серьезно — благо, деньги для этого водились. Мы решили разделиться и поработать над собой индивидуально, да так, чтоб потом на месте встречи не узнать друг друга.

Уж я постарался на славу! Перво-наперво — тотально сменил гардероб. Ту одежку, что удалось выменять на цветные клоунские шаровары, давно пора было выкинуть или, на худой конец, постирать. В ближайшем ателье для меня нашлась добротная куртка коричневой кожи, плотные штаны в комплекте с жилеткой того же цвета, белая сорочка и даже темно-зеленые лакированные туфли с квадратными носами. Наряд, обыденный для столичного жителя с достатком выше среднего, стоил весьма недешево, но Саня награбил для нас достаточно денег. Содержимое карманов генерала разведки намекало на то, что начальство государственных служб Казмада неплохо финансируется. Работникам ателье, чтобы не вызвать подозрений, я озвучил легенду, будто хозяину со стройки, где я вкалываю, необходимо пойти на встречу с важными клиентами, а те требовали взять с собой одного простого рабочего. Выбор пал на меня, как самого молодого и презентабельного. Вот шеф и выделил денег, чтобы я приоделся как следует в честь собеседования с серьезными людьми. Портные вошли в положение и сами помогли выбрать подходящий наряд.

Следующим этапом шла цирюльня. Вот это была настоящая сказка! Наши парикмахерские даже рядом не стояли, по крайней мере те из них, в которых я бывал. Мало того что мою раздавшуюся во все стороны за время пребывания на Поляне шевелюру оболванили, а бороду побрили, так еще вымыли всего, ноги распарили, назойливые мозоли срезали, раны и ссадины обработали бальзамом, ногти обрубили, а тело с одеждой обрызгали приятной туалетной водой. В общем, через час манипуляций на меня из зеркала смотрел вполне цивилизованный молодой человек, а не то существо, которое еще утром приехало в Линкос. В последний раз подобные ощущения возникали у меня еще в Гладе, когда я проворачивал операцию с Гиссандрой, только волос тогда не остригал. Метаморфоза в цирюльне тоже оказалась не из дешевых, но она того, несомненно, стоила. Для парикмахеров, к слову, тоже нашлась особая легенда — мол, вернулся из вояжа к Ледяным скалам, во время экскурсий по которым зарос, обзавелся парой-тройкой царапин и натер ноги. Дикая местность, что поделаешь — даже зубы почистить негде, чего уж об остальном говорить. Цирюльники отнеслись с пониманием и даже сочувствием.

Итак, после ряда процедур все мои родственники, несомненно, без проблем смогли бы меня узнать, вот только от того же образца, но двумя часами ранее, они открещивались бы всеми возможными способами. Однако именно таким, по идее, меня должны были запомнить местные стражники, посему я, не страшась, открылся вечернему солнцу столицы Казмада.